Кама с утрА. Картинки к Фрейду - Страница 22

Я сглотнула, но осталась сидеть в бюстгальтере.

Если я, при всей своей худобе и с крошечными грудками, всё же была похожа на женщину, то Жанна походила скорей на подростка неопределённого пола. Её грудь напоминала мужские мускулы, а не женские жировые отложения. Если у меня грудь была недоразвитой, то у Жанки её не было вообще. Вряд ли можно было бы назвать женской грудью уплотнения в виде бугорков с пипочками сосков.

Мы сидели напротив друг друга и болтали. Жанна рассказывала какие-то совсем несмешные истории, но мы заходились гомерическим хохотом, видимо от нахлынувшего возбуждения, снова и снова наливая бокалы. Когда Мартини, принесённый Жанкой, закончился, я достала любимый Киром портвейн, и мы продолжили несанкционированный сабантуй.

Прилично накачавшись и окончательно потеряв контроль над собой, я ни с того ни с сего, резанула правду-матку.

— Вот, смотри, — сказала я, вытащив коробку с причиндалами из сексшопа. — Это мой муж… — я достала крупный силиконовый член с пупырышками и двумя небольшими яичками у основания и ласково прижала к груди.

— В смысле? — захлопала глазами Жанка.

— В прямом… у него всего этого нет…

— В смысле, — тупо повторила Жанка и икнула. — Он, что… оскоплённый? Евнух?

— Да нет, нормальный… в смысле ничего такого… родился таким. Ну, то есть почти без члена…

— Ну, и что… подумаешь… ведь тебе хорошо с Кириллом, хотя у него ничего и не получается… правда?

— Ну, да… в общем-то, да… он хороший муж…

— А с женщинами ты не пробовала? — неожиданно спросила Жанна, не глядя на меня, будто устыдившись вопроса. Она внимательно рассматривала плавающие оливки в бокале с мартини.

— С женщинами? Нет… но у них тоже нет этого… — сказала я, крутя в руках болванку с толстым раздвоенным концом.

— Но и у твоего Кира нет, обходитесь же… — хмыкнув, сказала Жанна, пересаживаясь ко мне.

Сначала она уселась на подлокотник кресла, обвив мою шею длинной и тонкой рукой. Потом втиснулась в кресло, плотно прижавшись ко мне бедром. Мы обе были достаточно тонкими и без проблем поместились в одном кресле. Левая Жанкина рука гладила мою спину, теребила волосы, выпавшие из заколотой кверху копны. Указательным пальцем правой руки Жанна, едва касаясь кожи, водила по краешку моих губ… Я сидела как парализованная, не в силах шевельнуться.

Жанка нащупала застёжку бюстгальтера. Быстро, вслепую справившись с ней, расстегнула… и ненужный предмет упал. Правая рука скользнула от губ к шее, от шеи к груди, еще ниже… когда пальцы коснулись соска, я вздрогнула и закрыла глаза. Я не видела, а только ощущала, что она сползает с кресла… Я не видела, но понимала — она встала на коленях между моих ног. Обжигающее дыхание чувствовалась на уровне груди. Я не видела, но почувствовала, как она горячими губами мягко обхватила сосок и коснулась его язычком. Сначала совсем чуть-чуть. Едва слышно. Но каждый раз от этого касания во мне происходило короткое замыкание. Раз— щелчок, вспышка. И снова темнота.

Затем, достаточно крепко сжав кожу губами, она начала неистово сосать, как младенец, сосущий молоко. Тонкие нервные окончания наполнились звуком, будто скрипач коснулся натянутых струн и они издали тонкое приятное дребезжание. Через сосок из меня словно выходила тяжесть, тело опустошалось, становилось невесомым… оно оторвалось от кресла и стало медленно подниматься под потолок. Я улетала.

Жанна выпустила сосок изо рта, и я также плавно стала опускать на землю. Она обхватила мои колени и, нежно разжимая, потянула их в стороны. От мысли, что сейчас кто-то увидит, даже не тронет, а только увидит моё нутро… закружилась голова и я опять закрыла глаза. Зацепив пальцем ткань маленьких трусиков, Жанна легко разорвала их. Затем двумя пальчиками раздвинула мои губы в стороны.

— Какая бездна… какая восхитительная бездна… — шептала Жанка.

Её слова я слышала сквозь пелену дурмана и звуки рвущихся одна за другой натянутых струн.

— Какая ты жаркая, от тебя идёт такой жар, как из печи… — тихо сказала Жанна и в тот же момент, прохладный ветерок дунул в меня…

…я почувствовала, как напрягся и зашевелился, обычно не видный и не ощутимый, бугорок. Он стал наливаться чем-то тяжелым и раскалённым. Никогда раньше я не думала об этом предмете своего тела и не чувствовала его. Знала о его существовании только из медицинского атласа. Но в книге ничего не писалось о том, зачем он дан нам природой. Но сейчас…

…сейчас скрутив губы дудочкой, Жанна короткими очередями пускала в меня потоки воздуха. Ощущение было приятным, лёгким, как от касания пёрышком… от каждого такого касания я сжималась и ахала. Но дёрнуться или, тем более, вырваться Жанна не давала, продолжая крепко держать руками мои ноги. Собственно, я никуда и не хотела вырываться, в смысле убегать. Просто от удовольствия ощущений меня сводило судорогами, дёргая каждый мускул от живота до кончиков пальцев на ногах…

Вдруг я почувствовала, как оживший бугорок коснулась её рука. Жанна дотронулась пальчиком и стала, как бы раскачивать его, нажимая всё сильнее. Это уже было не лёгкое касание, от чего кружилась голова. Теперь в голове зазвенело колоколом. Вернее, колоколами. Как звон на колокольне в праздник. Я перестала существовать, превратившись в одну точку. Точку, которую нажимала Жанна…

…она нагнулась — я ощутила её дыхание… её язык коснулся клитора, она обхватила его губами и….

…меня больше не было, даже та точка исчезла… я взорвалась, изогнувшись всем телом, издав крик раненого зверя.