Кама с утрА. Картинки к Фрейду - Страница 23

То, что я испытала тогда с Жанной, называется оргазмом. В умных книгах пишут, что если вы не уверены, испытали ли вы оргазм, то значит, его не было. Когда ОН случается, ты понимаешь, что это именно то самое чувство… и не задаёшься глупыми вопросами. Тогда с Жанкой я поняла, о чём идет речь. Это был взрыв, фейерверк, когда из глаз сыплются искры. Когда тело сводит, дёргается в конвульсиях, не поддающихся твоему сознанию Ты не можешь управлять не только своими мыслями — впрочем, какие мысли в этот момент? — но и собственным телом. Когда хочется кричать, выть, срывая глотку. Ты вне мира, вне жизни, вне всего земного. Мозг превращается в одно расплавленное месиво. Ненужное тебе. Тебя поднимает, медленно воспаряет ввысь, а затем ты падаешь, вернее, летишь в пропасть, рушишься, проваливаешься… Позже я подумала, что именно оргазм хотел написать на своём полотне Малевич. На полотне, называемом «Чёрный квадрат».

Потребовалось время прийти в себя. Вернуться на кресло. Ощутить руки и ноги. Глаза снова, пока еще как в полусне, хоть и туманно, но различали предметы. Не знаю, как долго я «летала», и сколько понадобилось, чтобы опуститься…

— Ну, вот, а ты говоришь без члена нельзя. А мы… справились… или… — тихо сказала Жанна, как ни в чем ни бывало, отпивая из бокала. — Ух, пить хочется…

Я молча смотрела на неё.

— Чёрт, а время-то как летит… — сказала Жанка, глянув на большие круглые часы, висящие над комодом.

Стрелки перевалили шестёрку.

— Сейчас Кир придёт… — очнулась я, надевая рубаху-халат.

Жанна тоже натянула леггинсы и майку, хотя и посмеивалась над моей суетливой взволнованностью.

Едва мы оделись, послышалась возня с замком и хлопок входной двери.

— А, у нас гости… — сказал Кир, зайдя в комнату.

Он казался необычайно раскрасневшимся.

— Ты что такой красный? Давление мерил? — заботливо спросила я мужа.

— Всё в порядке… жарко сегодня, — ответил он, возбуждённо бегая глазами.

— Ну, я поехала, труба зовёт… Дитер заждался, наверное, он меня сегодня выгуливает… Обещал программу с клоунами, — сказала Жанна, лениво вставая с кресла.

В коридоре, в самых дверях, она наклонилась, как бы для прощального поцелуя в щёку… но я почувствовала не губы, а язычок, которым она лизнула меня.

— Я ещё приду… да? — прошептала она в ухо.

Меня снова обдало жаром, я не могла ни ответить, ни пошевелиться. Жанка засмеялась и хлопнула дверью перед самым моим носом.

Как вы понимает, этот вечер стал для меня «переворотным» — он перевернул меня, мои представления, мои ощущения. Всё то, что было культивировано во мне до сих пор, разлетелось в клочья. Мне предстояло еще всё это переварить, осознать, понять. Нужно было осознать происшедшее. И головой. И душой. И животом. Я теперь знала, что есть разум. Есть нравственные понятия. А есть ощущения. Простые звериные ощущения, когда ты больше не человек. Когда ни разум ни мораль не играют роли..

6.

Через какое-то время, после ухода Жанны, мозг из вязкой каши стал собираться в рабочее состояние. Тело начинало ощущать другие запахи и слышать другие слова. Кир крутился вокруг меня, странно поглядывая. Зрачки в его глазах горели, словно в них налили бензин и подожгли. Я заметила это, но мне было не до Кира. Мы поужинали в полном молчании. Вернее, Кир пытался говорить, я поддакивала односложно, не в силах вслушиваться и отвечать внятно…

После ужина мы устроились на диване, приготовившись смотреть телевизор. Вдруг Кир встал на колени передо мной. Сначала я хотела оттолкнуть его, но он не дал мне опомниться. Резко развёл мои ноги в стороны, быстро раздвинул губы и стал дуть, как делала это Жанна. Я всё еще ходила в халате, так и не надев трусики, поэтому Киру удалось проделать со мной всё это легко и просто. Меня подхватила волна возбуждения и оторвала от кресла… видимо, я не до конца восстановилась после эмоций Жанкиного представления. Поэтому без прелюдий мгновенно унеслась в сладкое небытие. Всё повторилось теперь с Киром. Меня снова разорвало на части…

— Знаешь… — засыпая, уже в кровати, сказал он, — сегодня такая жара… просто невыносимая.

— И что же? Что? — вяло переспросила я, почти не слыша его слов.

— Да, собственно, ничего особенного, — продолжил Кирилл. — У нас сломались кондиционеры и я ушёл с работы раньше… И вот… я пришёл… и всё видел. Рита… как же это было замечательно. У меня была эрекция. Честное слово. Клянусь. Я кончил. Как ты думаешь… а Жанна придёт ещё? Тебе ведь понравилось… я могу это делать для тебя, как она… но мне нужно всё это видеть… когда ты с ней, тогда… тогда у меня тоже получается… это плохо? Как ты думаешь, это плохо? — Кирилл шептал на ухо ещё какие-то слова, но толком я уже ничего не могла разобрать. Усталость от пережитых за день эмоций вымотала меня окончательно. Через толщу навалившегося сна, я только успела подумать о том, что в нашей семейной жизни наметились перемены.

Да, мне понравилось то, что делала Жанна, хотя своим внешним видом она была далека от той женщины, которая мне бы понравилась по-настоящему и которыми я любовалась в сауне. Говорят, люди тянутся к противоположному. Блондинов прельщают брюнеты, высоких — маленькие, худых — полненькие. Будучи от природы тощеватой, я комплексовала по поводу отсутствия бёдер и, главное, грудей. Хотелось иметь то, чего не было у меня — прямые светлые волосы и круглые женские формы. Когда я видела в сауне пышные груди у какой-нибудь дамочки, едва сдерживала себя, чтобы не ущипнуть её. Но Жанка стала первой женщиной, открывшей для меня совершенно новые ощущения. Я заходилась в дрожи только от мысли, что меня целует особь моего же пола. Это было противоестественно для меня и потому возбуждало, несмотря ни на что. Воспитание говорило, что это ненормально, что так нельзя, что это должно быть противно. А ощущения говорили обратное. Это здорово, вкусно, трепетно, сладко. Да, мне понравилось! Ещё как! Но я даже себе боялась в этом признаться.