Кама с утрА. Картинки к Фрейду - Страница 57

Я перевела взгляд на Дагмар.

— Может, она… да, она может, — глаза женщины скользили по моим ногам, я даже почувствовала на себе их касание, будто кожи дотронулись рукой.

— Давайте поиграем в карты… — неожиданно предложила Дагмар, немного хрипловатым возбуждённым голосом, словно дав сигнал к действию.

Не ожидая ответа, Карл достал откуда-то колоду в новой пластиковой упаковке и умело начал тасовать.

— Ага, всё-таки карты… — пронеслось у меня в голове, и я чуть не засмеялась.

— Под раздевание… — закончила фразу Дагмар невинным голоском.

— Ну, что же, неплохой ход, — оценила я задуманный хозяевами план.

Мы начали играть, придуряясь и поддаваясь друг другу. Ситуация сразу разжижилась и стала непринуждённой. Карл не забывал подливать спиртное, и через час мы все были уже почти голыми и вполне пьяными. Хотя и пили сухое, но, видимо, волнение усилило градусы и мы ощущали лёгкое головокружение.

Наступил решающий момент. Что-то должно было сдвинуть ситуацию с точки раздевания в сферу более конкретных действий. На Карле оставались одни трусы. Они были скорее похожи на шортики, достаточно широкие и длинные, сшитые из плотного сатина в с яркими Микки-Маусами, разбросанными по синему полю. Вдобавок он сидел в глубоком кресле, и я не могла видеть, что происходит под тканью трусов и есть ли вообще там что-то. Когда же Карлу выпало снять эту последнюю принадлежность нижнего туалета, он встал во весь рост и быстрым движением руки, умело и даже виртуозно, как профессиональный стриптизёр стащил с себя предмет туалета и лихо швырнул их в угол. После чего выпрямился, оставаясь стоять, словно демонстрируя свои «прелести» в ожидании аплодисментов. То, что предстало моему взору, было действительно прелестью, без каких бы то ни было оговорок. Такое я пока что видела только на плёнках, приносимых моим мужем из видеотеки. Даже в сауне, пожалуй, ни разу не встречала подобного экземпляра.

Я замерла, приоткрыв рот. Карл не мог не заметить впечатления, произвёдшего на меня, но ему этого показалось мало, и он решил добить ситуацию. В момент, когда Карл снял трусы, его член находился в полуэрогенном состоянии. Как бы полустоял. Уже тогда это был действительно орган, а не пипетка, как я про себя называла член мужа. Но вдруг этот монстр ожил, прямо на глазах начав наливаться и увеличиваться в размерах. Это был самый настоящий аттракцион. Мы все молча, как завороженные, наблюдали за происходящим. Я сглотнула слюну.

— Надо же, — пронеслось в голове, — равновесие в природе. У красавца Кира практически полное отсутствие свидетельства принадлежности к мужскому полу. А тут… при таком виде, тщедушной грудке и кривых ногах… господи, почему такая несправедливость? А, может, наоборот… — мои мысли были прерваны дальнейшими событиями.

Карл окинул довольным взглядом зрителей, затем, как истинный артист, театральным жестом накинул на торчащий вперёд орган лежащее рядом достаточно тяжёлое махровое полотенце. Оно повисло как на вешалке. Несмотря на груз, член не думал сгибаться или падать, а лишь плавно покачивался. Я вцепилась глазами в Карлово мужское достоинство с таким восхищением, как Элочка Людоедочка из известного романа смотрела на золотое ситечко Остапа Бендера. Рука, сама собой, инстинктивно дёрнулась… уж очень не терпелось потрогать это чудо природы, дабы убедиться, что нет подставы. Спектакль удался на славу. Все преграды преодолены и больше никто ни о чём не думал. Во всяком случае, я…

Дальнейшее я припоминаю с трудом. Каким-то образом мы перебрались в спальню и копошились на одной широченной кровати вчетвером. Перед моим лицом мелькали части тел. Причём я уже не осознавала до конца, что именно попало мне в рот. То это была мягкая, как подушка, грудь Дагмар, то плоский, впалый живот Карла с прорезью пупка и врезанным в него металлическим колечком, то железный монстр, который, оказалось, непросто обхватить ртом, то крохотный, но казавшийся родным, стручок Кира. В то время, когда я целовала то, что попадалось под руку, вернее на язык, моё тело также обласкивалось и облизывалось.

Все эти безумства длились весь вечер и почти всю ночь. На какое-то время мы приходили в себя. Шли на кухню, что-то перекусывали и снова, прямо там, на стульях за кухонным столом, начинали трогать друг друга — сначала плавно и, словно нехотя, затем касания становились более яростными, разжигающими и доводящими нас до неистовства и криков. Только когда в окно, через опущенные жалюзи стали пробиваться первые лучи света, я почувствовала, что пора уходить.

Не прощаясь, по-английски, мы оставили гостеприимный дом Дагмар и Карла, которые честно отработав программу, сладко сопели в разных углах своего сексодрома. Дагмар романтично улыбалась чему-то увиденному, видимо рассматривая приятные видения отключившегося сознания. Карл же что-то бубнил и подёргивался всем телом, во сне повторяя движения яви.

Вернувшись домой, мы с мужем ни словом не обмолвились на тему происшедшего с нами. Каждый переживал своё. Для меня стал открытием нормальный секс с мужчиной. Вернее секс с нормальным мужчиной. А ещё вернее, с нормальным членом, а не с недоразвитым отростком. Сам мужчина, как носитель мужского органа, не представлял для меня никакого интереса. Я почти не воспринимала его. Мысль о том, что секс связан с членом, а не с чувствами и человеком, терзала меня. Кира я любила и ценила как мужа. Карл же был для меня не только чужим, но и неприятным. Но именно с ним я получила наивысшее наслаждение, пережив многочисленный оргазм. Даже Дагмар, на которую изначально я делала ставку, не могла затмить удовольствия полученного от Карла. Её великолепная грудь всплывала в моих воспоминаниях лишь на втором плане декорацией к основному действию. Как собрать свои ощущения воедино, я не знала. Что думал по этому поводу мой муж, оставалось загадкой. Кир тоже, как и я, помалкивал, не желая делиться эмоциями.