Кама с утрА. Картинки к Фрейду - Страница 34

— Спасибо, — повторила я, продолжая неотрывно смотреть на кольцо.

— Почему? Почему спасибо? — занервничал Дитер. — Ты не поняла… я прошу твоей руки. То есть хочу жениться на тебе. Ты согласна?

— Замуж? Ну, да… наверное… согласна, — выдавила я из себя.

Хотя всё шло именно к этому исходу, когда это всё же произошло, я оказалась не готовой. Вернувшись домой, я швырнула коробочку на стол, она проскользнула по полированной поверхности и упала. Рухнув на диван я расплакалась.

Мужчины с самого детства вызывали у меня неприязнь. А уж Дитер… толстенький, на тонких ножках, с неприятным запахом изо рта и годящийся мне в отцы, действовал хуже рвотного порошка. Правда, на немца он был совсем не похож. Своей красной круглой рожей с носом-картошкой и маленькими глазками напоминал хохла с базара, приехавшего торговать свиным салом. Да и расставаться с Вероникой и своей спокойной жизнью, которую я вела с ней, мне никак не хотелось. Ни за какие коврижки. Даже вот за такие бриллианты.

— Не хочу! Не поеду! — монотонно твердила я, утирая слёзы.

— Не будь дурой, — строго прервала моё нытьё Вероника. — Подумаешь, не красивый. Подумаешь, старый… Зато добрый какой. Из него можно выжать всё, что хочешь.

— Ага, Дед Мороз… — хныкала я, прижавшись к Вероникиному плечу. — А я буду у него Снегурочкой…

— Ладно, не юродствуй… вот ведь мать твоя была права, воспитывая тебя порядочной девушкой. Пригодилась-таки твоя девственность. Если бы не она, неизвестно ещё как бы всё сложилось.

— Да на чёрта мне эта девственность… кому берегла? Этому уроду? — меня захлестнула новая волна неприязни, мурашки побежали по телу и я разрыдалась.

— Хватит, не реви… — пытаясь успокоить, Вероника погладила меня по голове. — Выйдешь замуж, поможешь и мне. Там жизнь. А тут… если бы не я, сосала бы сейчас у какого-нибудь бомжа за тарелку супа.

Я вспомнила, чем обязана Веронике и согласилась.

— В конце концов, этот Дитер не такой противный, как те, кто совался ко мне у Седого… — подумала я, растирая почти высохшие слёзы. — И вообще… он будет мне папой… — если бы я могла тогда знать, как близка я была в своих предположениях к истине.

— Вот и правильно… — обрадовалась Вероника, увидев, что я утихла и даже слегка улыбнулась. — Когда ещё попадётся идиот, готовый жениться? Всем только и надо, чтобы потрахаться. А ЗАГС… воняет им говном это заведение. Давай-ка лучше выпьем за мать твою-умницу и страдалицу… За удачу и птицу счастья, которую ты ухватила за хвост… А, ну-ка, тащи бутылку и не хнычь!

Я понимала, что Вероника права. Как всегда, права.

— Всего на пару лет старше меня, а на сколько умнее. Даже не умнее, а мудрее, — думала я о своей подруге с восхищением.

Дитер оформил необходимые бумаги, и я переехала к нему в большой и красивый немецкий город на Майне. А Вероника осталась в Москве. Она звонила мне несколько раз, обещала приехать в гости. Я тоже звонила ей некоторое время, но однажды… однажды её телефон не ответил. Не ответил он и на следующий день. И через неделю. Вероника исчезла из моей жизни.

Иногда мне стало казаться, что всё, что было ТАМ, приснилось. Что я целую вечность, вернее всегда жила в Германии. Я привыкла к чистым улочкам, приветливым прохожим, к тому, что у меня был Мерс последней модели. Я привыкла дважды в неделю ходить на теннис, на фитнес, к парикмахеру не раз в год на день рождения, а раз в неделю — только чтобы подрезать посечённые кончики волос. Привыкла к своему массажисту. Хотя всё это и не радовало меня, я привыкла ко всему этому и уже не представляла иной жизни.

Единственное, к чему я никак не могла привыкнуть… был Дитер. Противный толстый Дед Мороз, который был добрым только на Новый год…

8.

Рита, с которой случайность меня свела в теннисном клубе, стала ярким пятном в моей унылой однообразной повседневности. Ощущая себя в Германии несчастной и одинокой, я схватилась за это знакомство двумя руками. Мы подружились, а очень скоро стали любовницами… Мне не хватало ласк и нежности, которые я получала от Вероники и Рита в некотором роде заменила её. Если бы не она, я, наверное, давно бы сдвинулась на пару градусов по Фаренгейту. И Кирилл, Риткин муж, нам совсем не мешал. Надо же… так повезло. Он оказался импотентом и не только не ревновал меня к жене, но, наоборот, поощрял наши забавы, наблюдая за тем, чем мы занимались. Собственно, его мужская несостоятельность и подтолкнула Риту заняться сексом со мной, а иначе ещё неизвестно, чем бы закончилось наше знакомство. В общем, всё складывалось чудесно. Всегда, когда мне не хватало Риты, я могла позвонить и приехать к ней.

Рита, как и Вероника, была тоже чуть-чуть старше меня. Совсем чуточку. Но и Рита, как и Вероника, казалась мне умной старшей подругой. И сейчас, когда она уехала, стало невыносимо тоскливо. Почему так получается? Самые близкие, родные люди… исчезают из твоей жизни. И ты снова остаёшься один. Совершенно один… и ничего не можешь изменить.

Несколько лет назад, сидя в кресле у Седого, я думала, что жизнь кончена. Кто мог тогда предположить, что скоро, совсем скоро в мою жизнь войдёт Вероника… а ещё через какое-то время я превращусь из простой девчонки, дешёвой минетчицы подрабатывающей у задрипанного сутенёра во фрау Пфайфер, владелицу шикарного Мерса… Но почему мне так хреново?

Вероника перевернула мою жизнь, погнав её по другому руслу. С ней я научилась мечтать. Своей мечты у меня не было. Мечтала Вероника и её мечта воплотилась в жизнь. В мою жизнь. Я, а не Вероника, стала женой богатого иностранца и уехала в Германию. И навсегда рассталась с Вероникой. Зачем мне её мечта? Ну, скажите, зачем? Возможно, Дитер и осчастливил бы Веронику, которая так долго охотилась за импортным женихом. Но меня он сделал несчастной… Потому что он был не моей мечтой…