Кама с утрА. Картинки к Фрейду - Страница 11

Кирилл, Ритин муж, оказался видным мужиком, хотя и старше нас всех, но вполне моложавым и стильным — фигура, далека от того, чтобы назвать её спортивной, но без лишнего жира, короткие «ёжиком» волосы с проседью на висках, небольшие глаза, спрятанные за стёклами очков в тонкой золотой оправе.

Квартира Риты и Кира, как она называла мужа, находилась в дорогом престижном районе города, в исторической части. Современная планировка с широкими окнами, европейский ремонт… Да и мебель тоже соответствовала и квартире, и самим хозяевам. В гостиной два огромных дивана, стоящих друг напротив друга, приглашали гостей утонуть в их мягких просторах. Сидеть на них было невозможно. Едва садишься, тут же автоматически заваливаешься, принимая позицию «полулёжа». Светлая, цвета слоновой кости, окраска радовала глаз торжественностью. На белых стенах висели большие картины, как мне показалось, не репродукции, а оригиналы. Это были чёрно-белые графические абстрактные рисунки, с явно выраженным сексуальным оттенком. Одна изображала подобие распущенного бутона цветка, напоминающего женскую промежность, на второй был очерчен ствол засохшего дерева, без сомнения, ассоциировавшегося с мужским половым членом.

Но самым привлекательным в большой и светлой комнате Риты и Кира оказался стоящий между диванами стол оригинальной конструкции — кусок толстого стекла овальной формы держала в своих тонких руках фигура бронзовой женщины, изогнувшейся в грациозной позе. Дива была совершенно голой. Через стекло столешницы можно было хорошо рассмотреть полные груди, соски и даже морщинки вокруг них. Соски отличались по цвету от тела — они были светлее, будто многократно их кто-то тёр пальцами…

— Ну, да, тётка в постоянном возбуждении, соски вон как торчат, — подумала я, рассматривая фигуру под стеклом.

В углу я увидела похожую статую, но стоящую в полный рост. Она держала в руках абажур. Мягкий свет падал на грудь и живот женщины.

— Своеобразный торшер…

Кир налил в бокалы шампанского и все, дружелюбно улыбаясь, чокнулись за знакомство.

— У вас красивая жена, Макс, — сказал Кир, не сводя с меня глаз, — Рита все уши прожужжала… и не обманула.

— Да уж… — многозначительно протянул Максим, не зная, что ответить.

— Поверьте… она у вас красавица. Ритка знает толк в женской красоте.

— Да уж, — снова, теперь уж совсем глупо, промямлил Макс, разглядывая Риту.

По вырезу моего декольте забегали шустрые глазки Ритиного мужа. Максим поймал этот взгляд и поёжился, будто у него заныл зуб.

— Неужели ревнует? — пронеслось в голове.

То, что Кир облизывался, глядя на мою вываливающуюся из выреза платья грудь, видела и Рита. Правда, она реагировала на это спокойно, продолжая томно улыбаться и нагло разглядывая нас с Максом. Ситуация становилась щекотливой. Похотливые взгляды хозяев говорили о многом. Возникла немая пауза, прерванная Ритой. Неожиданно резко она встала и, сделав короткий шаг к Максиму, плюхнулась на диван рядом с ним. Обняв моего мужа, пробежала по его спине своими длинными пальцами снизу вверх, и, добравшись до затылка, сунула пальцы в волосы….

— А ты… ты тоже ничего… давай выпьем на брудершафт, — невинно предложила Рита.

Левой рукой она продолжала ворошить короткий ёжик на макушке Максима, правой переплелась с его рукой и, пристально глядя в глаза, большими глотками стала пить шампанское. Осушив бокал, почти не мешкая, Рита прильнула губами ко рту Максима. Поцелуй длился неприлично долго. Мой муж не сопротивлялся. Как раз наоборот. Он буквально впился в Риту и не отпускал её, словно забыв, где находится.

— Не ревнуешь? — хохотнув, спросила Рита, отпрянув от Макса и повернувшись ко мне. — Нет? Не стоит… мы сейчас и с тобой выпьем…

Она прытко пересела на середину дивана, оказавшись между мной и Максимом, и подняв бокал, в который Кир уже успел подлить шампанское, потянулась ко мне. От неё пахнуло горьким запахом дорогих духов. Жёсткие волосы коснулись моей щеки, приятно царапнув кожу.

Рита нагло втиснула в мой почти несопротивляющийся рот свой острый язычок и защекотала нёбо. Сладкая истома разлилась по всему телу. Даже в пальцах ног почему-то дёрнулся мускул. Рита оказалась не только знатоком женской красоты. Она знала толк и в поцелуях. Едва Рита отстранилась от меня, я заметила своими почти ничего не видящими глазами, что Кир, сидящий напротив, лукаво улыбается, потирая между ног.

— Хороши женщины, — сказал он, довольно крякнув. — Выпьем за них…

Рита пересела на диван к мужу, продолжая облизывать губы. В её глазах блестел безумный огонёк. Кир, как гостеприимный хозяин, подливал шампанское, добавляя в него вишнёвый ликёр. Потом мы перешли на джин с тоником. На экране телевизора, неизвестно как, появились голые тела. Они мельтешили в самых неожиданных позах. Быстро запьяневший глаз уже не мог разобрать, сколько их там было, и кто в кого въезжал.

Кир рассказывал смешные истории из своей заграничной жизни. Рита перебивала его, разбавляя рассказ мужа красочными комментариями. Все хохотали и пили… пили и хохотали. О чём мы тогда говорили, я не могла вспомнить уже на следующий день. Я не отражала того, что происходило в комнате. Не понимала смысла разговора, если у этого разговора и был хоть какой-нибудь смысл. Я даже толком не видела ничего вокруг себя — ни картин на стенах, ни голой бронзовой женщины под стеклом, ни даже блестящих её сосков, торчащих перед самым моим носом. Потом я не могла восстановить в памяти, какие были гардины на окнах или стояли ли цветы в горшках на подоконнике. Единственное, на чём я сосредоточилась, была Рита. Горький запах её парфюма душил меня. Каждый раз, когда она наклонялась, аромат духов опьянял больше, чем выпитый алкоголь. Это был не просто запах дорогих духов, это была смесь духов и запаха вожделения. Что-то напряглось и дёрнулось внутри живота… я сжалась, испугавшись, что проснувшееся во мне животное выскочит наружу, стоит развести ноги в стороны.